Зна­ко­мо ли вам это со­вер­шен­но жут­кое ну­дя­щее чув­ство пред­рас­свет­ной ханд­ры? Вот уже несколь­ко дней эта бес­по­щад­ная дрянь не даёт мне по­коя. Эта тя­гу­чая, му­чи­тель­ная уны­лость, мед­лен­но под­кра­ды­ва­ет­ся к тебе, пока ты, ни­че­го не по­до­зре­вая, про­ща­ешь­ся с при­ят­ной про­сто­той ночи. Она про­гры­за­ет­ся через кожу и на­мерт­во вцеп­ля­ет­ся пря­мо в тебя, так что ни одна са­мая глу­бо­кая мысль про­сто не в со­сто­я­нии вы­та­щить от­ту­да это­го па­ра­зи­та. Эта на­вяз­чи­вая ипо­хон­дрия бук­валь­но про­пи­та­на утрен­ним воз­ду­хом — об­ман­чи­во лёг­ким и про­зрач­ным.

Тебе ни­че­го не оста­ёт­ся, кро­ме как под­дать­ся на про­во­ка­ции, а ре­зуль­тат — не что иное, как тя­жё­лая стар­че­ская неоправ­дан­ная но­сталь­гия. А что са­мое мерз­кое — чув­ство со­жа­ле­ния. Сожа­ле­ния не о чём-то кон­крет­ном, а бес­по­лез­ное аб­стракт­ное со­жа­ле­ние о чём-то по­те­рян­ном. Это со­жа­ле­ние о том, что ты ни­как не мо­жешь най­ти у себя в па­мя­ти. В па­мя­ти ты на­хо­дишь толь­ко сот­ни та­ких же рас­све­тов — груст­ных, но до­ста­точ­но кра­си­вых, чтобы на­зы­вать­ся тво­и­ми вос­по­ми­на­ни­я­ми.

Мы гре­зим об элек­три­че­ских ог­нях в ба­рах, при­чуд­ли­вых ба­лах в раз­ру­шен­ных до­мах, мы при­но­сим им в жерт­ву свет дня. Но боль­ше все­го нас удру­ча­ет си­я­ние, сте­ка­ю­щее тихо на кры­ши в пять ча­сов утра. Без­молв­но ис­че­за­ют ули­цы, жизнь на­пол­ня­ет буль­ва­ры: ря­дом с нами улы­ба­ет­ся за­поз­да­лый гу­ля­ка. Не за­ме­чая на­ших го­ло­во­кру­жи­тель­ных глаз, он тихо про­хо­дит мимо. Гро­хот мо­лоч­ных по­во­зок стря­хи­ва­ет с нас оце­пе­не­ние, и к небе­сам взмы­ва­ют пти­цы в по­ис­ках бо­же­ствен­ной пищи.

Андре Бре­тон, Филипп Супо — «Маг­нит­ные поля».

И каж­дый та­кой рас­свет — это лёг­кий непри­ят­ный озноб и по­пыт­ки ухва­тить что-то усколь­за­ю­щее. Тыся­чи мель­чай­ших по­дроб­но­стей тво­ей утрен­ней жиз­ни как са­мых пре­крас­ных, так и са­мых скуч­ных мгно­вен­но вы­стра­и­ва­ют­ся в нераз­рыв­ную цепь вос­по­ми­на­ний, ко­то­рая тянет тебя к чему-то очень зна­ко­мо­му, но хо­лод­но­му и без­от­вет­но­му. Ты пы­та­ешь­ся за­пе­чат­леть это непо­нят­ное но­ю­щее чув­ство, чтобы по­том дать ему объ­яс­не­ние, но про­хо­дит ещё несколь­ко ми­нут и ханд­ра рас­тво­ря­ет­ся в про­хла­де утрен­не­го воз­ду­ха, остав­ляя по­сле себя пу­сто­ту, ко­то­рую ты сроч­но за­пол­ня­ешь всем, что по­па­дет­ся под руку.
Так про­хо­дит ещё один рас­свет, ко­то­рый бес­по­лез­ной тя­же­стью по­виснет у тебя на оче­ред­ной ас­со­ци­а­тив­ной нити вос­по­ми­на­ний цве­та по­яв­ля­ю­ще­го­ся солн­ца. Все утра мира про­хо­дят без­воз­вратно.