Удивительно, как структура раскрывается; система постоянно старается сталкивать противоречия: две антитетические позиции притягиваются друг к другу как магнитные полюса. Любопытно, как в этих моментах начинаются подмены понятий и хиазмы. Вот, например, возьмём избитое понятие стрессоустойчивости.
Это слово есть почти в каждом резюме, это одна из самых распространённых профессиональных характеристик, которую люди любят себе приписывать, не понимая, что это значит. Этот разрыв высвечивает целую социологическую область: до смешного перевёрнутое понимание и реализация стрессоусточивости внутри современной российской бизнес-культуры.
Тысячи молодых специалистов, по их мнению, обладают стрессоустойчивостью. Это, конечно, поражает. Как это вообще возможно, что столь ценный человеческий ресурс может в итоге существовать в такой экономике как наша. Ответ прост: достаточно подменить понятие!
Вот, что сообщает нам Википедия: Стрессоустойчивость — это совокупность качеств, позволяющих организму спокойно переносить действие стрессоров, без вредных всплесков эмоций влияющих на деятельность и на окружающих, а так же, способных вызывать психические расстройства.
Именно последний пункт этого определения даёт важное понимание эффективного взаимодействия со средой: способность проходить через кризисные точки, выбирая позитивный аспект, и, как следствие, — развиваться. Таким образом, стрессоустойчивость, в первую очередь, это мера способности личности выдерживать стрессовую ситуацию. А это определение понятия жизнестойкости у Сальваторе Мадди.
Жизнестойкость, — умение опираться на внутренний ресурс, чтобы найти в себе силы для развития. Вот, что такое стрессоустойчивость, — это умение роста и развития.
Внутри нашей культуры это означает полную противоположность: это означает умение как можно больше в себе подавлять и вытеснять. То, что хорошо характеризуется словом «терпила», — это человек, который терпит до определённого момента, а потом взрывается бурей подавленной агрессии. Это фрустрированные и подавленный люди, которые ждут, что им скажут, что делать, они растут только под чужим давлением и только в глубоком кризисе.
Между двумя пониманиями стрессоустойчивости сложно найти общие черты, но всё же они есть. Мадди утверждает, что между активным, счастливым и уважающим себя и других человеком и человеком, который подавлен и, по сути, занимается медленным умиранием, существует ключевое для понимания их природы различие, которое можно померить: это отношение к неопределённости.
Ты либо её боишься и на вызов будущего отвечаешь прошлым опытом, повторяя пережитое, стараясь удержать свои прежние границы и status quo, либо никогда не замыкаешь эти границы и постоянно обмениваешься со средой информацией, которая обеспечивает материал для роста,

Мадди называет этот выбор выбором между Неизменностью и Неопределённостью. Люди, подавляющие в себе противоречия и фрустрацию, выбирают неизменность, комфорт, прошлое. Люди, открытые к новым идеям и способные к росту, выбирают неопределённость. И вот для двух этих состояний явно свойственно разное понимание стрессоустойчивости: происходит хиазм, само понятие стрессоустойчивости начинает значить диаметрально противоположное, а именно подавленность, фрустрацию, комформизм, обличённые в маски добродетели. Тоже самое происходит с ещё одним избитым понятием коммуникабельности. Все подобные избитые понятия указывают на ровно противоположное им самим.
Одна из особых черт комформизма — это неумение договариваться и самоорганизовываться, поэтому наша экономика не рассчитана на производство качественной массовой продукции: нам сложно договориться друг с другом, а массовая продукция это всегда сложные стандарты и большая система договорённостей. Конформный человек к такому не привык, он привык к давлению начальства, которое подводит его постоянно к пику кризиса, а такое взаимодействие иначе как садомазохистским и авторитарным назвать нельзя.
Самое занятное, что именно это неумение найти общий язык служит хвостом, которая кусает змея, потому что именно из-за этого постоянно происходит вытеснение: кто-то прав, а кто-то виноват, третьего не дано. Этот узкий взгляд на мир настолько разобщает людей, что каждый слушает только людей, поддержанных групповой динамики и слушающих только куски своего же собственного мнения.
Люди не могут это нормальным образом обсудить: ситуация замалчивается, об этом стараются забыть, как о страшном сне.
И ситуация с фестивалем показательна: вытеснение через последующее потребление, это то, к чему в итоге приучила нас всех постсоветская Россия. При конфликте: фрустрация, подавленность, вытеснение, люди не знают, что им делать, они ждут, когда им это скажут, постоянная агрессия в вялой форме. А в момент отчаяния остаётся только включить механизм потребления: забить на всё, направить агрессию на себя и потреблять больше, заглушая стресс (сколько людей нашли выход из положения в поиске новой тусовки?) Возможно, это и есть те мифические специалисты со стрессоустойчивостью в резюме? Вопрос. Не это ли хорошая характеристика стрессоустойчивости? Сильно сомневаюсь.
Хиазмы — отличительные черты кризиса, они указывают на общий узор структуры, её запутанность, именно они являются кризисными точками, где может происходит реинтерпретация и движение стрелки на железнодорожных путях аналитической мысли. Хиазмы — это неизбежный выбор, который человек делает сам, и это может быть либо выбор того, что уже налично